-От меня до работы ближе ездить, — расписывал мне преимущества того, что мы должны после свадьбы перебраться в его квартиру мой жених Пашка. Мы гармоничная пара: у меня только мама и у мужа тоже. Обе мамы были в разводе с отцами.
Пашкиного родителя уже нет, но свою квартиру отец оставил ему: мой муж — его единственный ребенок. Мне квартира досталась от бабушки, братьев и сестер у меня нет. А у Паши есть сестра от второго мужа матери, с которым Галина Геннадьевна тоже рассталась.
-Не хочу к Пашке переезжать, — делилась я с мамой, — у меня в двушке хороший ремонт, а у него еще делать надо, да по моему вкусу переделывать. Да и я увереннее себя чувствую на своей территории.
-Но от тебя вам добираться до работы час, — размышляла мама, — а от будущего зятя — 10 минут пешком. Это сейчас тебе кажется пустяком, а когда будет семья — 2 часа в сутки будут ой, как нужны!
Бабушкина квартира была на окраине, досталась она мне не в лучшем состоянии, много вложено сил и денег в ее обустройство. -Мы все переделаем у меня, как ты захочешь, — заверял меня Павел. -Ага, — упрямилась я, — а мою предложишь сдать? В этом районе аренда совсем недорогая.
Арендаторы ее убьют в хлам, а мне жалко. Я со студенческих времен подрабатывала, чтобы бабушкину квартиру сделать конфеткой.
До 26 лет с мамой жила, каждую копейку вкладывала в мебель и обустройство. -А зачем сдавать, — пожимал муж плечами, — не надо. А дорогую твоему сердцу мебель мы ко мне перевезем, если хочешь.
На жизнь себе заработаем, да и время быстро пройдет, оставим сыну твою квартиру. Через год после свадьбы я родила. Дочь. И в декрете благополучно отсидела. Мне комфортно жилось на территории мужа до недавнего времени.
Хотя Галина Геннадьевна время от времени и стонала на тему того, что мы с Пашкой теряем деньги. -Сдали бы и не напрасно квартира стояла бы. В декрете же так тяжело! Неужели тебе не хочется лишнее платьице себе купить?
Или на поездку к морю собрать? Я пожимала плечами, к платьям была равнодушна, жили мы хорошо, а на море с маленьким ребенком врачи ездить не рекомедуют. Хотя, захоти мы, мы бы поехали и даже в долги бы не влезли.
-Я не крашусь, — перечисляла я Пашке, — маникюр и педикюр делаю сама, волосы у меня длинные, раз в 3 месяца подстригаю кончики и все. Готовлю сама, полуфабрикаты не нужны. Видишь, какая тебе экономная жена досталась.
Ну не хочу я квартиру сдавать. Выхлоп небольшой, а нервотрепки! Какие попадутся арендаторы, соседей зальют, что-то там сломают, не свое же не жалко. -Да я и не настаиваю, — чмокал меня муж в макушку, — экономная ты моя!
Машину мы взяли, когда дочке исполнилось 3,5 года. В кредит, потому что нам так удобнее было. Кредит загасили за год.
Но весь этот год свекровь ныла, что мы дарим деньги банку и упускаем выгоду, которую могли бы иметь от сдачи моей квартиры. А недавно Галина Геннадьевна пошла к нам для важного разговора, поставить, так сказать, вопрос ребром.
-Иришка замуж собралась, — вздохнула свекровь, — а где им жить? -Ипотеку пусть возьмут, — сказал муж, — если постараются, то выплатят ее раньше срока и будет не так накладно. -На ипотеку первый взнос нужен, — еще раз шумно вздохнула мама мужа, — а где его взять? Ирине, младшей сестре Паши было 26 лет.
После института она жила с мамой, работала, свекровь даже гордилась, что дочка хорошо устроилась, много получает. Но, как я и думала, Ирина не откладывала ни рубля: поездки на отдых, наряды, салоны, посиделки в кафе с подругами.
-Ну замуж-то ей пора, — сказала свекровь, — допустим, мы напряжемся со сватами новыми и на первый взнос им наскребем, я могу кредит взять для этого, но как платить за ипотеку, если Иришка через пару месяцев в декрет сядет?
Я не удержалась, прыснула в кулак: вот что означала фраза свекрови о том, что «замуж-то ей пора». Пашка с сестрой не был близок. Он серьезный, домовитый, а она — вертопрах.
И не раз он ее и в школьные, и в студенческие годы деньгами выручал, а благодарности никакой. -Кто еще поможет, если не старший братик! — поднимала Иринка красивую бровь и улетала, забывая через неделю поздравить «любимого братика» с днем рождения.
И о дне рождения нашей дочки тетя Ирина тоже не помнила. Про мой праздник и говорить не приходится. -Ну все как-то выживают в декрете, — сказал муж.
-Ну не всем же папаши квартиры оставляют! — вспылила свекровь, — И бабушки вовремя не у всех в иной мир отправляются. Тут пришла наша очередь разозлиться. -Мне надо извиниться за то, что моего отца уже нет? И за то, что он оставил мне жилье? — спросил Галину Геннадьевну ее собственный сын.
-И мне наверное тоже, за то, что бабушки моей нет уже давно! — добавила я. -Ну ладно, ладно, — примирительно заговорила свекровь, поняв, что перегнула палку, — не будем ссориться. Я же не за этим пришла, я же за помощью пришла.
Ты — старший брат, кто ее поддержит? Только ты, да я. Ну все, думаю, капец. Сейчас начнется: пустите Ирину пожить в квартиру жены, пустая же стоит. А Иришка — не чужой же человек, будет аккуратна, будет благодарна.
Да и рожать ей скоро… -Рожать ей скоро, — эхом моих мыслей повторила свекровь, но дальше все пошло не так, как я подумала, — Иришка в твоей квартире жить не хочет. Далековато.
Но ведь квартира-то и правда, столько лет пустует! Раз уж Иришке такого богатого отца не досталось, то давайте думать, как сестру жильем обеспечивать. Сдай ты свою квартиру, всей ипотеки она не покроет, но хоть что-то Ирине пойдет.
То есть, при любом раскладе, мне надо пустить в квартиру чужих людей, сделать то, чего я не хочу. Интересно, почему я должна помогать решать проблемы чужой сестры?
Я понимаю, была бы это Пашкина квартира, да и то, с чего он должен был бы свои деньги отдавать за квартиру сестры? Почему он должен отдуваться за маму Иришки и папу Иришки, которые ее не обеспечили квадратными метрами?
— Если бы мы решили сдать, то деньги бы из семьи не отдали! — говорю, — С чего мы будем решать проблемы Ирины? У нее муж будет. Пусть и решают вместе. Сами.
-А я тебя спрашиваю? — снова не выдержала ласкового тона Галина Геннадьевна, — Я с сыном этот вопрос решу! Это моя дочь и его сестра.
-А с чего, — говорю, — дорогая мама мужа, Вы решаете с сыном вопрос о том, как сдать мою квартиру?
-А с того, — говорит Галина Геннадьевна, — что ты в этой квартире, на нашей территории, стало быть, годы уже живешь за так.
Ни копейки не вложив! -Мама, — опешил муж, — ты в своем уме? Не перегрелась? Как это за»так» живет в моей квартире моя собственная жена?
И как это она не вложила ни копейки, у нас бюджет общий, мы ремонт вместе делали. И да, в декрете она сидела с моей собственной дочкой! Что за дела? Я не собираюсь ничего решать.
Моя жена не хочет сдавать квартиру, она имеет право. И вообще, даже, если мы все вместе переедем в квартиру жены, я тоже не сдам свою квартиру.
По крайней мере для того, чтобы сестра могла платить свою ипотеку. Я понял бы, если бы ты купила жилье мне и теперь надо было бы как-то помогать сделать то же самое для сестры. Но при наших вводных, чем мы и кому обязаны?
Мы выслушали, что Павел — неблагодарный сын, что он бы помогал не Ирине, а ей, Галине Геннадьевне, своей матери, святой женщине, его воспитавшей без отца. Мы остались при своем мнении.
На свадьбу Ирины мы не идем, не позвали туда нас, отказавшихся помочь женщине, которая вот-вот родит. Еще мы выслушали кучу упреков от родственников Павла: не помог сестре в трудную минуту, не обуздал жену (меня то есть), резко говорил с матерью.
-Нет у Ирины с мужем денег, — сказала моя мама, — у сватьи двушка, жили бы с ней! Логично? Вполне. А, если так не хочешь, то думала бы о будущем заранее.