Одна из самых загадочных актрис советского кино откровенно о своих «романах» с Андреем Мироновым, Юрием Гагариным, Геннадием Шпаликовым и другими…
Наше знакомство со Светланой Афанасьевной началось с того, что она меня… прокляла. Дело было так. 12 лет назад, к 70-летию, мы готовили подборку её семейных фотографий для одного глянцевого журнала.
Вместе рылись в её семейном архиве, очень тепло пообщались и договорились через месяц сделать большое интервью. Однако в назначенный день актриса объявила, что уезжает на Урал к брату.
А чтобы не срывать запланированный материал, предложила выход: напечатать выдержки из её интервью разных лет.
«Я немало пооткровенничала о своём прошлом и ничего нового всё равно не расскажу», — сказала она. Для страховки попросила показать готовый текст её тогдашнему стилисту – Руслану Татьянину.
Я сделал всё в точности как она попросила. Причём взял из её откровений (а там было немало шокирующих признаний, что называется, из первых уст!), пожалуй, самое невинное – о детстве, историю их любви с Владимиром Ивашовым, о съёмках и трудных 90-х.
Руслану текст очень понравился. Но на публикацию Светличная отреагировала бурно: озвучила своё проклятие и швырнула трубку.
Весь «криминал» был в единственной фразе, вынесенной на обложку: «Володя мне изменял, я изменяла». Но я-то не считал, что нарушил уговор и совершил тяжкое «преступление».
Продолжение случилось четыре года спустя, когда Светличная вновь согласилась пооткровенничать, а на встречу редакция отправила меня.
В течение нескольких часов Светлана Афанасьевна отвечала на вопросы и в конце концов подтвердила: романы на стороне были и у неё, и у Ивашова. Мол, это жизнь!
А когда я ей напомнил об инциденте, призналась, что на эмоциях погорячилась. «Я – очень впечатлительная, эмоциональная и на радость и на горе. Дура! Но другой я быть не могу», — объяснила она.
Я это к тому, что вот такой человек Светлана Светличная. Одной фразой походя предала анафеме, а потом передумала. Актриса!
Да, Светличная не сыграла таких ролей, которые можно годами пересматривать, восхищаясь её перевоплощениями, но в нескольких фильмах-шедеврах она безусловно блеснула и в памяти народной свой яркий след оставила.
Не грех назвать эти фильмы: «Колыбельная» Михаила Калика, «Им покоряется небо» и «17 мгновений весны» Татьяны Лиозновой, «Стряпуха» и «Новые приключения неуловимых» Эдмонда Кеосаяна,
«33» Георгия Данелия, «Место встречи изменить нельзя» Станислава Говорухина. Ну и как «вишенка на торте» и её визитная карточка — «Бриллиантовая рука» Леонида Гайдая.
Кстати, почему не получилось сыграть больше и масштабнее Светлана Афанасьевна сама рассказывает (об этом ниже), и в её «версии» легко поверить, потому что советский кинематограф действительно жил по специфическим правилам и законам, привлекательная внешность и талант никогда не гарантировали востребованности.
И дело не только в жёстком идеологическом прессинге. Циничные «чёрные списки строптивых» и режиссёрско-чиновничьи диваны «для распределения ролей», к сожалению, не легенды, а суровая реальность той эпохи.
Разразись мировой харассмент-гейт на 40-50 лет пораньше и с теми же последствиями как сегодня, многим видным деятелям Госкино СССР, именитым режиссёрам и худрукам театров (естественно — членам КПСС, лауреатам Сталинско-Ленинских и других премий) точно не поздоровилось.
Предположу, что ещё одной причиной её короткой фильмографии как раз стал её взбалмошный прямолинейный характер, невоздержанность на язык и резкие поступки, отчего она сама сполна натерпелась в своей жизни.
Так почему Светлана Светличная «одна из самых загадочных»? А разве это не так? Во-первых, в молодости была редкого шарма красотка с серо-бирюзовыми глазами, как писали в западной прессе – «бездонными».
Сыграла немного, а знают все – от мало до велика. До сих пор все её так называемые «романы» (в этом списке, например, поэт Геннадий Шпаликов, Вячеслав Тихонов, Олег Стриженов, Андрей Миронов и даже… Юрий Гагарин)
Окутаны плотным туманом, и что было в реальности невозможно понять даже из её рассказов – так Светлана Афанасьевна умеет витиевато повествовать. Был в бурной жизни актрисы и «таинственный» брак, длиной… 25 дней, было немало мистики и трагедий.
А вот ещё один любопытный факт: за последнее десятилетие Светлана Светличная трижды была признана «самой стильной в стране» и удостоена звания «Икона стиля».
Аналогов в мире не так много – разве что Джина Лоллобриджида и Софи Лорен. Предлагаю самые яркие фрагменты её монологов о своей жизни и творчестве.
«ПРОСТО Я ЧЕРТОВСКИ ОБАЯТЕЛЬНА»
«Я родилась перед самой войной в Армении, в Ленинакане. И моё будущее было предопределено, можно сказать, задолго до моего рождения. Дело в том, что моя мама в юности мечтала стать актрисой, но вышла замуж за военного.
А это значит — военные гарнизоны, постоянные переезды… Об актёрстве пришлось забыть, но мечта-то осталась. Когда она забеременела в первый раз, сказала папе:
«Если родится девочка, назовём Светланой. Представляешь, как красиво будет звучать: «артистка Светлана Светличная?» Но первым появился на свет мой брат Валерий, только уже потом я.
Школу я заканчивала в Советске, это бывший Тильзит, моя любимая Прибалтика. Там я уже вовсю занималась художественной самодеятельностью, вела все концерты, читала стихи.
Ещё помню, что все в школе говорили: «А вы видели дочку коменданта города? Какая красивая девочка!» Но я все эти разговоры пропускала мимо ушей.
Красавицей себя никогда-никогда не считала и не ощущала. Честно – я не кокетничаю! Как иногда полушутя говорю в таких случаях: «Просто я чертовски обаятельна, во мне есть шарм». Кроме того, у меня есть вкус, я всегда умела быть раскрепощённой.
Несмотря на всю свою раскрепощённость, ехать в незнакомую Москву поступать в театральный я страшно боялась. Но мама мне довольно твёрдо сказала: «Собирай чемодан, дочка, и езжай. Вот билет!»
И правильно сделала, что настояла! По мастерству я получила три пятёрки: за прозу, стихотворение и басню. На радостях отбила домой телеграмму: «Ура, ура, Светлана, ура!»
БЫЛА УВЕРЕНА: У ИВАШОВА РОМАН С ЖАННОЙ ПРОХОРЕНКО
«С самого первого дня мне учиться было безумно интересно. Наш актёрский курс был объединён с режиссёрским и на занятиях была уникальная творческая атмосфера!
К нам приходили Андрей Тарковский, Василий Шукшин… Вместе со мной учились Андрон Кончаловский, Галина Польских, Валерий Носик…
На втором курсе к нам пришли Володя Ивашов с Жанной Прохоренко. Наш педагог Михаил Ильич Ромм привёл их, представил. А все во ВГИКе и так знали, что они снялись в «Балладе о солдате», произведшей фурор на Каннском и Венецианском кинофестивалях.
Хорошо помню, как Володя вошёл к нам в аудиторию: в джинсах (которые тогда, пожалуй, на весь Советский Союз имели человек сто), ковбойской шляпе, стройный, длинноногий, с американской стрижкой. И невероятно застенчивый!
Наверное, он ещё не успел занять свободное место, а девчонки всего курса уже по уши в него влюбились. Конечно, он мне тоже сразу понравился, но я виду не показывала. Если честно, думала, что у них с Жанной – роман. К счастью, ошибалась…
И вот однажды на одной из репетиций спектакля «Казаки» по Льву Толстому по сценарию мы должны были с ним целоваться. Когда Володя меня поцеловал, меня как током ударило. Я вдруг почувствовала, что целует он не героиню спектакля, актрису, партнёршу, а меня — Свету Светличную.
То есть по-настоящему! Значит, я ему нравлюсь. А вскоре, провожая меня в общежитие, где я жила, Володя неожиданно признался: «Светка, кажется, я тебя люблю!» Это были, наверное, самые счастливые мгновения в моей жизни.
Я была на седьмом небе! Побежала звонить родителям в Мелитополь: «Ма-а-ама! – прокричала в трубку. — Я, кажется, скоро выйду замуж!» «За кого?» «Смотрите «Балладу о солдате».
Я выхожу замуж за «Алёшу Скворцова»!» Родители пошли в кинотеатр, посмотрели. Потом мама наказала: «Доченька, скажи точно, когда вы приедете, чтобы мы успели приготовить котлеты и самогон».
Мы расписались 16 января 1961 года. Отмечали в Мелитополе, на зимних каникулах, и размах нашей свадьбы поразил и Володю, и его семью, и весь наш курс.
Особенно то, что на юге Украины есть буквально всё: и сало, и мясо, и печёные гуси, и фрукты… Москвичи же привыкли все покупать по 50 граммов, а у нас еда измерялась тазами, вино — бочками.
Мы катались на тройках лошадей, по городу ходили ряженые… Молодые, счастливые – вся жизнь впереди! Правда, когда вернулись в Москву, перебрались к Володиным родителям в 18-метровую комнату в коммуналке!
Жили там вшестером, считали каждую копейку. Бледная лампочка в конце коридора, одна на несколько семей раковина и всегда протекающий кран…
Спали мы так: стол на ночь ставили набок, и стелили себе на полу. Володина младшая сестра спала за шкафом на сундуке, а мы ложились втроём: я, Володя и его брат — Юрка.
Но с милым, как говорится, и в шалаше — рай. Я в тот момент была настолько влюблена в Володю, что старалась этого не замечать. А вот когда на свет появился наш старший сын Алёшка – мы его в честь Алёши Скворцова назвали — совсем тяжко стало.
Спасибо, кинорежиссёр Георгий Наумович Чухрай написал письмо в компетентные органы, в котором упомянул, что артист, сыгравший главную роль в знаменитой военной ленте, живёт в нечеловеческих условиях.
Только тогда нам дали отдельную двухкомнатную на 2-й Фрунзенской. Я чуть не плакала от радости: после коммуналки эта квартира казалась мне сказочным дворцом».
«ЗАТО Я БЫЛА ЧУТЬ ЛИ НЕ САМАЯ ВЫЕЗДНАЯ»
«Свою первую большую роль – Надю Колчину в фильме Татьяны Лиозновой «Им покоряется небо» — я сыграла ещё студенткой ВГИКа.
Мне доверили роль жены лётчика, которого играл гремевший в те годы Николай Рыбников. Меня старили, его омолаживали. Получилась очень хорошая пара. И фильм получился отличный. А потом…
Я часто думала: почему советские режиссёры не очень-то баловали меня приглашениями в свои картины. Мне кажется, тому много причин. Например, моя несоветская внешность — ведь я внешне была очень похожа на западных актрис.
Был период (особенно после «Бриллиантовой руки»), когда режиссёры видели во мне только обольстительную сердцеедку и приглашали на образы женщин лёгкого поведения, а это не моя стихия.
Зато я была чуть ли не самая выездная. В составе разного рода советских делегаций я практически объездила полмира — была в Мексике, Чили, во Франции, Швеции…
При этом самым странным для меня было то, что я ездила туда как «украшение» этих делегаций, но с чужими картинами. Снимали других, а мной только хвастались!
Однажды ко мне подошёл незнакомый журналист: «Светлана, а вы знаете, что Лукино Висконти хотел с вами познакомиться, мечтал вас снимать? Он был просто влюблён в ваши глаза».
Я не поверила, и он мне прислал газету с интервью, где Висконти действительно об этом рассказывает. Оказывается, он увидел меня на каком-то фестивале, прислал через Госкино приглашение. Но ему ответили, что я «чрезвычайно занята на Родине, и отпустить меня не могут».
Хотя на самом деле я сидела без работы. Были и другие «мотивы», почему многие хорошие картины прошли мимо меня. Но что теперь об этом вспоминать и жалеть?
Творческая жизнь, как и личная, зависит от каких-то мелочей, от внезапного везения: ты пошёл именно той дорогой и встретил именно того человека… Или не встретил. Многое зависит от удачи. Вот как у меня в «Бриллиантовой руке» случилось с ролью Анны Сергеевны».
НИКУЛИН СКАЗАЛ: «СМОТРИ ТОЛЬКО НА МЕНЯ – Я СВОЙ ЧЕЛОВЕК»
«Когда мне предложили эту роль, я, честно говоря, удивилась. Но пришла на кинопробу… Гайдай, увидев меня, коротко бросил: «Сгодится». А потом я страшно испугалась.
Ведь для целомудренного советского кинематографа страны, где секса не было, случай был беспрецедентный. Только представьте себе, что значит 50 лет назад сниматься полуобнажённой в павильоне в присутствии огромного количества мужчин из съёмочной группы?!
Плюс народ сбежался из других павильонов — мгновенно прошёл слух, что «сейчас Светличная будет раздеваться». Когда мне предложили сорвать бюстгальтер и бросить его на пол, я дрожала как осиновый листок!
И помог мне в этой ситуации Юрий Владимирович Никулин. Он отозвал меня в сторонку и сказал: «Светка, чего ты дрожишь? Смотри только на меня, я — свой человек. В этой сцене я тебе подыграю».
Он так убедительно это произнёс, что все мои страхи мигом улетучились. Помню, на генеральном прогоне Нонна Мордюкова сказала мне: «Ну, все, Светка, все мужики теперь будут твоими!» Так оно и вышло…
Буквально на следующий день после премьеры я стала невероятно популярной, меня узнавали на улицах и в магазинах… Все советские модницы тогда с ума сходили в поисках розового халатика с перламутровыми пуговицами.
Меня заваливали письмами с просьбами, чтобы я помогла купить этот халатик! А самое смешное, что раньше, увидев нас с Володей, люди говорили: «Смотрите, Ивашов с женой пошёл».
Или восклицали, увидев меня: «Это жена того самого Алёши Скворцова!» А теперь ситуация кардинально изменилась. Теперь уже у него за спиной стали шептаться: «Смотрите-смотрите, это же муж той самой Светличной!
На самом деле у нас в семье никакой конкуренции или ревности к творчеству не было. Мы часто вместе с Володей ездили на гастроли, и всегда только радовались успехам друг друга.
Например, вместе объехали пол-Африки – как тогда говорили «экспортировали социализм и коммунизм братским народам, крепили советско-африканскую дружбу».
Никогда не забуду, как в составе делегации деятелей советской культуры оказались в Мали, и эта страна показалась нам пиком цивилизации.
Особенно после Гвинеи, где было очень страшно. Как там нас не съели, — до сих пор для меня загадка. Говорю это без преувеличения!
Кто-то меня жалеет, мол, у вас так мало главных ролей. Мне достаточно. Пусть кто-то из нынешних звёзд так сыграет эпизод, чтобы он всем запомнился!
Как в той же «Бриллиантовой руке», чтобы семь поколений знали наизусть. Уберите оттуда мою Анну Сергеевну, и фильм уже будет другой».
ВО МНЕ ВСЕГДА СИДЕЛ ЧЁРТИК
«Я не скрываю – я влюбчивый человек. И ничего в этом предосудительного не вижу! Я считаю, что женщина создана для любви. К тому же я актриса. Мне хотелось блистать, быть в окружении поклонников.
И конечно, я была избалована мужским вниманием. Помню, мы с Виечкой Артмане ездили в Мексику, в Акапулько – представлять на «Фестивале фестивалей» её фильм «Родная кровь».
Так я там по ночам плавала в бассейне, заказывала шампанское, общалась с иностранцами. Днём – загорала на пляже. Зарубежные фоторепортёры ходили за мной толпами…
В другой раз в Чили на «Днях СССР» фотограф запечатлел момент, как я в легонькой майке, надетой поверх купальника, босиком танцую чилийский национальный танец квекка.
Когда после возвращения меня вызвали в Госкино, все, думаю, сейчас мне выдадут «волчий билет» за эти мои гуляния и танцы. Но не тут-то было!
Оказалось, для имиджа страны моя вольность была необходима. Как сказал тогдашний председатель Госкино: «Пусть капиталисты знают, какие в Советском Союзе есть интересные, раскрепощённые женщины!»
Да, паинькой я не была! Во мне всегда сидел чёртик. Бывало, влюблялась в своих партнёров и в других замечательных людей. И Володя всё знал, я секрета не делала. Он относился к профессии с пониманием, разделял кино и реальную жизнь.
Иногда читаю так называемый список «романов Светличной», и поражаюсь: откуда люди все это взяли?
Гена Шпаликов действительно в меня был сильно влюблён ещё в институте, до моего замужества, активно ухаживал, восхищался моими глазами и даже сценарий написал, где главная роль предназначалась мне.
Но я тогда была не готова к серьёзным отношениям. А Юрий Алексеевич Гагарин просто симпатизировал мне.
Однажды мы вместе отдыхали в доме отдыха ЦК комсомола — играли в баскетбол, волейбол, прекрасно проводили время. Позже он пригласил нас с Володей к себе в загородный дом. Всё время говорил: «Володя, как тебе повезло, что у тебя такая жена красавица». И мне это очень льстило.
Андрюша Миронов? Помню, во время дубляжа «Брильянтовой руки» все вокруг мне твердили о нашем с ним «романе»: «Это правда? Это правда?» Кто-то позже где-то даже написал, что «больше всех Миронов любил Светлану Светличную».
Конечно, звучит тоже лестно, но это неправда. Никакого романа у нас быть не могло: я работала на площадке у Леонида Гайдая всего три дня. Отснялась и уехала.
Единственный повод для слухов — это то, что после окончания съёмок мы с группой отметили это событие шампанским, я на радостях чуть-чуть перебрала и мы с Андрюшей пошли купаться на море.
Я заплыла далеко, в результате едва не утонула, и Миронов меня спас – помог выйти на берег. Я в знак благодарности его целовала, в ответ он меня целовал… И всё – кроме тех поцелуев, ничего у нас не было.
Хотя, чего скрывать, увлечения были… Как я всегда шутила на эту тему: наверное, только Крупская была предана Ленину потому, что никому больше не нравилась.
Так человек устроен, понимаете? У любви есть свои периоды. Бывают и измены, и разводы – это жизнь! Но иногда потом люди понимают, что лучше той семьи, которая была, нет, и не будет. И возвращаются друг к другу. Так и у нас было с Володей.
Мы с мужем оба не были ангелами. Он прощал, и я его прощала. При этом жизни друг без друга не мыслили.
В кого бы не влюблялась я, и кто бы не влюблялся в меня, Ивашов всегда оставался на первом месте, а остальные мужчины – как песчинки в пустыне… В какой-то момент я поняла, что хочу умереть только в Володиных объятиях».
СМЕРТЬ ВОЛОДИ ПОДКОСИЛА ВСЕХ
«Тяжелейшим ударом стал для нас с Володей развал Театра-студии киноактёра в 1993 году. Началась банальная борьба за помещение, и мы ушли сами, не дожидаясь унизительного увольнения.
Меня часто спрашивают: «Как такой артист оказался на стройке, а вы пошли торговать канадской обувью и пылесосами, отмывали от грязи квартиру богатого бизнесмена?»
Да вот так! Кушать было нечего! Чтобы выжить, мы ездили со спектаклем «Стряпуха» по городкам и сёлам и выступали не за гонорар, а за банку консервов и палку колбасы.
Доходило до того, что я хотела податься в дворники — подметать Нескучный сад, а Володя пошёл строить ангары, склады.
Он специально выезжал из дома в резиновых сапогах, вязаной шапке, телогрейке, чтобы его не узнали. Но его всё равно узнавали, удивлялись…
Муж страшно страдал от своей невостребованности, оттого, что не может прокормить семью. Другой бы впал в депрессию, а он — терпел, сжав зубы.
Из-за того, что в 55 лет, будучи не очень здоровым человеком, он целыми днями таскал кирпичи, грузил шлакоблоки, у него обострилась язва, открылось внутреннее кровотечение.
Операция не помогла (сердце не выдержало!), и он умер в больнице в марте 1995 года. Мне кажется, Володя от переживаний умер — он не мог без театра, без ролей.
Его смерть очень подкосила всех нас. Мама после его похорон долгое время была прикована к постели, уходила очень тяжело. Когда не стало Володи, потом её, а затем младшего сына Олежки, я думала, что этого не переживу. Была бы неверующей — не выдержала бы.
Слава – мимолётна, молниеносна. Когда актёра начинают забывать, он начинает увядать, и не только физически. Некоторые не выдерживают этого, спиваются, сходят с ума…
Поэтому я бескрайне благодарна Ренате Литвиновой за роль в фильме «Богиня», после которой обо мне вновь заговорили как об актрисе. И мне по-прежнему в хорошем кино сняться, конечно, очень хочется.
Если такой режиссёр как Йос Стеллинг меня увидит в своей следующей работе, я всё брошу. Помню, во время съёмок фильма «Девушка и Смерть» он сказал: «У Светланы великое будущее».
Я рассмеялась: «Йос, у меня великое прошлое!» Мне было тогда 72 года. На что он ответил: «Для вас возраст не имеет значения».
Я не скрываю возраст, живу нормальной актёрской жизнью. Каких-то особенных женских секретов у меня нет. Принцип мой: когда плохо, я всегда себе говорю: «Светка, могло быть хуже».
Сразу начинаю убирать квартиру, стирать, шить, мыть окна… Или музыку слушаю. Очень помогает. Иногда просто ставлю диск песен, которые поёт Володя. Его «Русское поле», романсы. Включаю, и он как будто со мной».
Комментарии